Это наброски на новую серию романов в нашем мире с присутствием магии. Своеобразно матриархальный, абсолютно новый независимый мир.

Катя:

Началось всё банально. Любимый решил расстаться со мной и вместо того чтоб сообщить мне об этом лично просто смылся тишком оставив записку. Вот с этой дурацкой записки и завертелось. Смотрела я на неё, смотрела, думала как прижму эту сволочь к стенке и научу культуре отношений и тут всё вокруг вспыхнуло…

Очнулась я в больнице. Руки в бинтах, рядом мама всклокоченная вся, следователь тощий такой с мышиными глазками:

— Екатерина Игоревна, расскажите подробно, что произошло.

А я знаю?! Я только в мамином завываний  узнаю,  что в моей квартире оказывается пожар был. Пол этажа выгорело. Пара соседей получили ожоги, сгорел рыжий пёс у бабки напротив ну и всё непосильно нажитое.

— А этот ваш приятель, он не увлекается химией? Взрывчаткой? Кто он по профессии?

Виталик? Не, ну он конечно сволочь… но с чего бы ему меня взрывать-то?!

— Он менеджер по продажам. Металлопрокат продаёт. Не думаю…

— Проверим…

Когда следователь ушёл, у меня осталось больше вопросов, чем ответов. Откуда пожар? Плиты у нас электрические, вот так сразу вспыхнуть не чему было. Почему я не помню, как из этого пожара выбралась? Меня пожарники вытащили? Вряд ли. Забинтованны только руки, даже волосы на месте… Да и как я в этом огне отделалась только ожогами рук?

Мама успокаивала, скорее саму себя, говоря, что ожоги у меня не страшные и со временем никаких следов не останется, а квартира, пусть там хозяйка разбирается чего у неё там вспыхнуло, небось проводку двадцать лет назад пьянь какая делала.

Переубеждать маму я не стала. Проводка так не горит.

К вечеру мама ушла. Меня навестил доктор. Который, подмигивая, объяснил, что видимо родилась я в рубашке, раз из такого пламени так легко отделалась. Глаза у доктора были спокойные, руки сильные и тёплые. Осматривая меня, он шутил, что русская женщина в стрессовой ситуации даёт фору опытному десантнику, это ж надо было с третьего этажа и без единого ушиба спрыгнуть. И вообще излучал какую-то уверенность, что всё будет хорошо. Так что, поев на ужин больничной каши я отправилась спать, размышляя, что хоть я и не виновата, надо будет с зарплаты подарить бабке щенка какого-нибудь, она ж уже года три только с собакой и разговаривала, не сможет она без собаки. Да, можно спросить ребят с офиса, кажется, у нас там есть собачники, найти…

Прервал мои размышления мужик, сидевший на подоконнике в моей палате. Соседей нет ещё, видимо тоже с ужина не вернулись, а этот явно не больной и не доктор, хотя на плечи, поверх чёрного дешёвенького пиджака небрежно наброшен белый халат.

— Добрый вечер, Екатерина Игоревна. – Он вытащил из кармана корочки и развернул, показывая мне. Конечно, с такого расстояния я ничего там толком не рассмотрела. – Капитан, Сердюков. Отдел МСТ. Как ваше самочувствие?

Мужик мне очень не понравился чем-то. Я немного отступила, оставляя между нами побольше расстояния:

— Спасибо, доктор говорит, что я легко отделалась.

Сердюков усмехнулся:

— Скорее это мы легко отделались. Ущерба всего на пару миллионов. Присаживайтесь, Екатерина Игоревна, нам нужно многое обсудить.

Он небрежно махнул в сторону моей койки. Стул в палате был один и на него он уселся сам.

Но мне как-то очень не хотелось приближаться к нему. Хоть бы соседи мои по палате уже подошли. Где они там потерялись?!

— А со мной уже разговаривал сегодня днём следователь. Фамилию только не запомнила…

Сердюков достал свой портфель.

— Разговаривал. – Не глядя на меня он кивнул. – И сделав правильные выводы, передал дело в наш отдел.

Он открыл портфель, выкладывая на мою тумбочку файлы с какими-то бумагами. Потом повернулся ко мне, с удивлением обнаружив, что я до сих пор стою у дверей.

— Екатерина Игоревна, я понимаю, что вызываю у вас некоторые неприятные чувства. Это объяснимо, мы с вами… слишком различны в стихиях. Но сегодня суббота и в отделе больше никого не нет. А оставлять до понедельника в городе не обученную  огненную ведьму было бы верхом халатности. Так что предлагаю вам всё-таки взять себя в руки и сесть. Мне нужно чтоб вы просто прочитали эти бумаги и поставили свою подпись, что ознакомлены.

Глаза у меня, наверное, стали в два раза больше:

— Огненную ведьму?!

Он что сумасшедший?! Или это я свихнулась? Да нет, я вроде нормальная… ну шок конечно от всего этого пожара… А он? На сумасшедшего сбежавшего из психушки он не похож. Скорее на фсбшника какого-нибудь. Хотя откуда мне знать, как маскируются психи! И главное как мне с ним вести себя? Может он буйный?! Где уже эти мои соседки?!

— Я не огненная ведьма! Вы ошиблись…

Он вздохнул, откинувшись на спинку стула:

— И именно поэтому в вашей квартире неоткуда возник огонь, который моментально выжег всю её и четыре соседских, а вы сами вышли из эпицентра всего этого безобразия, лишь слегка опалив ладошки? Да сядьте уже! Меня тоже мутит от чистых стихийников, но как я уже сказал, больше сегодня в отделе послать было не кого. Садитесь и читайте! И не вздумайте ничего поджигать. С этого момента вы несёте полную гражданскую и уголовную ответственность за всё что спалите.

Я села. Сердуков сунул мне в руки свои бумаги и отошёл к окну, всем своим видом выражая, что я ему противна. Гадкий мужик!

Я достала из файла бумаги. На официальном таком бланке с подписями и печатью было написано, что какая-то комиссия МСТ информирует меня, Наумову Екатерину Игоревну, 1992 года рождения, что я идентифицирована как ведьма, предположительно огненной стихии, предположительно 44 уровня. И что согласно какому-то там закону Российской федерации я обязана пройти обучение согласно своей специализации и поступить на службу в военные или государственные структуры по своему выбору. Согласно этому же закону МСТ покрывает ущерб, понесённый при моей инициации и обязуется подобрать мне наставника, согласно моего уровня и специализации.

Я ещё раз недоверчиво посмотрела на Сердюкова. Псих? Или не псих? Или я действительно ведьма? Он ответил не оглядываясь:

— Напишите внизу «С документом ознакомлена», поставьте вашу подпись, сегодняшнюю дату и время.

Может это мне от шока мерещится? Или головой ударилась, когда с балкона прыгала?

Я ещё раз с сомнением посмотрела на бумагу:

— Кровью? – Сердюков обернулся на меня удивлённо. Я пояснила вопрос: – Кровью подписать?

Он зачем-то внимательно осмотрел меня с головы до ног:

— Зачем кровью? Это юридический документ, а не магический. Ручку я вам там, рядом положил, на тумбочку.

На тумбочке действительно нашлась ручка. Дешёвенькая такая, обыкновенная. Я поставила подпись и написала требуемую фразу. Чёрт, происходящее что-то всё меньше походило на психоз мой или Сердюкова.

— А что означает аббревиатура МСТ?

— Магия, существа, телепатия.

Произнёс он это всё также, стоя у окна и не оборачиваясь. Совершенно спокойно.

— А к какой стихии относитесь вы?

Он слегка покосился на меня, видимо удивляясь моему любопытству. Не, а что собственно, должна же я разобраться.

— Я некромант. Это не стихийная специализация.

— Делаете зомби?

— Чаще допрашиваю трупы.

Он развернулся полностью, опёрся на подоконник, скрестив руки на груди, выражая всем видом, как ему неприятно со мной разговаривать.

А я что сделать могу? И вообще разве новичкам не полагается задавать вопросы. По-моему это разумно.

— А вы меня в какую-то школу определите магическую? Да?

Он помотал головой:

— Было бы безумством собирать вместе несколько таких как вы абсолютно не обученных. Я передам вас воспитательному совету ведьм. Они найдут вам наставника нужного уровня. Представитель воспитательного совета прилетит в Шереметьево в 4 утра, чтоб забрать вас. Учитывая пробки, нам стоит выехать сейчас. В крайнем случае, посидим по дороге в каком-нибудь маленьком кафе.

С ним?! В четыре утра самолёт?! Забрать меня? Куда меня забрать? Я осмотрела себя. Вот прямо в чём есть забрать?

— А мои вещи?

Он усмехнулся:

— Вы не всё спалили?

Я поморщилась. На мне старые спортивные штаны и футболка из тех, что валялись на всякий случай в доме родителей. Как я совсем без одежды? Ну, хотя бы зубную щетку, крем, расчёску с собой надо. Трусов в конце концов. Как я поеду без вещей совсем?! Куда я поеду? Сколько сейчас времени? Я покрутила головой, в поисках телефона, желая срочно выяснить этот вопрос и поздно соображая, что аппарат видимо тоже сгорел. И он, и мой любимый тоненький ноутбук, и кредитки. Карты можно восстановить, конечно, но это не за ночь. Может он всё-таки псих?

Тут в палату заглянул мой доктор:

— Эээ, товарищ капитан, больным пора спать. Вы обещали двадцать минут.

Сердюков кивнул:

— Да, мы уже закончили. Вы подготовили документы девушки?

Идея с психом безвозвратно рухнула. Мой улыбчивый доктор смотрел на меня как-то опасливо и совсем не улыбался. Чёрт! Значит всё-таки я ведьма – поджигательница и мне в какой-то там Ведьминский центр, где бы он не был. Ой блин! И без трусов.

— Товарищ капитан, мне надо к родителям тогда заехать, на Семёновскую. У меня там есть некоторые вещи.

Сердюков кивнул:

— Хорошо. Я жду вас внизу в машине.

В палату прошмыгнули тётки, мои соседки, тоже поглядывая на меня подозрительно. А доктор протянул мне бумаги о выписке:

— Я там написал, чем ожоги мазать на отдельном листочке. Не запускайте. И… я могу позвонить вашей маме…

Хороший доктор. Застращал его небось этот некромант. Запугал!

— Да, если можно, позвоните, скажите что я скоро заеду к ним за вещами.

Он кивнул. Ну вот, всё Катюха полетишь ко всем чертям, то есть к ведьмам!

 

Данил:

Я снова очнулся. Тело ломило, голова словно барабан, в ушах грохотом чьи-то разговоры и шаги, удушливые запахи, ритм сердца… Я дёрнулся. Что-то оглушительно скрипнуло и хрустнуло, но не поддалось. Руки и ноги что-то удерживало. Я попытался сосредоточиться. Где я?

Последние ясные воспоминания как я сидел в парке под деревом и наблюдал за серым крупным котом. Или не серым, в сумерках не очень было видно окрас. Что было потом?  Зачем мне нужен был этот кот? Кот?

Мои проблемы начались около года назад. Едва сдав первую сессию в университете, я начал замечать странности с собой. Первым было, что я обгорел. Зимой! Кожа с носа сходила лоскутами, как будто я валялся на пляже. Я всегда легко обгорал, но это было хотя бы летом. Потом начались звуки, они стали невыносимо громкими, запахи, а вкус наоборот пропал. Учёбу тянул ели если. На майские каникулы мать уговорила меня задержаться и показаться врачу. Тот прописал мне витамины, а ещё сказал отцу, что я скорее всего на чём-то торчу. Отец пообещал спустить с меня шкуру, если узнает на чём. В начале весны мой сосед серьёзно слёг в больницу. Я остался в комнате один. Стало ещё хуже. Уже к концу апреля я забросил учёбу. Как можно ходить на лекции, если даже глаза на свету открыть не можешь?!

Потом? Потом был кот… Вернее я очень плохо помню, что именно там было. Какое сегодня число? Где я? Я ещё раз дернулся, то что держало мою правую руку постепенно поддавалось, с левой получалось хуже.

Где-то громоподобно скрипнула дверь, по каменному полу простучали шаги. Голоса визгами прорезали слух:

— Ты хоть усыпил его?

— Обижаешь. Он безопасен. Если не считать, что экзорцист не смог снять с него беса, он обычный юноша.

Горячее, обжигающее прикосновение к щеке. Очень короткое. Я дёрнулся, а потом ещё раз от собственного рыка. Шёпот на грани слышимости:

— Илюша, а это не одержимый. С чего ты решил, что он одержимый?

— Телепаты фиксируют его как низшую нечисть, да и бесновался он по всему Подольску.

— Ага, низшая нечисть… Илюша, он вампир! Скольких он загрыз?

— Вампир? Да в том то и дело что ни скольких. Ну, если кота не считать.

— Хм… Вампир-гуманист. Очень голодный вампир-гуманист. Из чего эти колодки сделаны? Просто сталь? Боюсь они его не на долго сдержат…