Троеполый (наброски)

Троеполый (наброски)

Наброски. Пока сама не знаю к чему. Империя ну и остальное сами увидите )
Чёрт его знает какой год.

 

Встречать Веронику вызвалась Хизер. Нагир уже несколько дней был поглощён экспериментом с Хиакинтум, водоросль наконец соизволила начать деление в открытой среде, и опасаясь пропустить хоть минуту её активности он почти не выходил их лаборатории.

Хизер привстала на цыпочки, осторожно касаясь губами его виска:

— Навигатор прогнозирует, что до столицы я доберусь в полдень. Плюс думаю всё же придётся что-то оформлять дополнительно в миграционной службе, хотя агент клялась что всё улажено. Так что работай. К ужину у нас будет гостья.

Он всё-таки отвлёкся от мониторов, улыбнулся как-то очень пронзительно. Шрамы на щеках и виске натянулись тонкими ниточками, обрисовывая худые угловатые скулы, подчёркивая бледно голубые глаза.

Потом легонько потёрся носом о её щёку:

— Что ж, буду ждать. Предупреди, если придётся задержаться.

Во дворе послышались сигналы приземления скоростного флаера. Хизер кивнула и, ещё раз на короткое мгновение прижавшись мужчине, выскочила на улицу. Нужно было торопиться.

 

 

Она влюбилась в этого парня практически с первого взгляда. Три года назад. Молоденький, чуть больше тридцати, магистр биолог, избравший должность её ассистента исключительно из-за глуши, в которой находилась экспериментальная станция. Она помнила ту встречу до мельчайших подробностей. Когда со ступенек флаера спрыгнул высокий, русоволосый парень в коротком защитном комбинезоне, с довольно миниатюрным рюкзаком через плечо. Он остановился, откинул волосы со лба и улыбнулся:

— Приветствую вас профессор Абически. Я магистр Нагир Хатихвар.  – его взгляд окинул станцию. Уходящие в горизонт теплицы, компактный корпус микробиологической лаборатории, и просторный жилой корпус в духе романтизма 25 века. Тишина, стрёкот кузнечиков и периодическое жужжание простейшей робототехники. – Честно, мне уже у вас нравится.

У него были обезоруживающий  взгляд. Завораживающие губы. И бессчётное количество тогда ещё рваных шрамов на лице и всех открытых участках тела.

Но шрамов Хизер не видела, она практически сразу утонула в одних только глазах. Лишь усилием воли заставляя себя вести себя максимально сдержанно, по-деловому. И твердя себе, что стоит не пугать нового ассистента и хотя бы сначала ознакомиться с его социальной анкетой, если такая выложена в сети. Вдруг он имеет какие-то предубеждения к близости, ну или она сама абсолютно не соответствует  его параметрам партнёра. Будет чертовски обидно если так. С такими глазами просто катастрофически обидно!

Тогда она взяла себя в руки, полностью соответствуя роли начальника станции:

— Приветствую, магистр Хатихвар. Надеюсь ваши шрамы не результат пренебрежения техникой безопасности.

Он искристо усмехнулся, покачав головой:

— Нет, профессор. Лишь неудачное скачкообразное взросление свойственное моей расе. Не беспокойтесь. Это одноразовое удовольствие, мною оно уже полностью пройдено и ужасней я не стану. Если позволите, для меня болезненна эта тема.

Тем же вечером Хизер нашла в сети его анкету: «Открыт для лёгких, необязывающих отношений. Довольно консервативен в предпочтениях любовных игр. Предпочитаю женщин близких к землянам. Табу на прикосновения вне интимной обстановки, исключение — руки от кисти до плеча. Болезненно реагирую на свои шрамы и хрупкость фигуры»

Хрупким Хизер нового асстента,  никогда бы не назвала, скорее просто худым. Эдакая аристократическая астеничность. Учитывая рост парня, почти на голову превосходящий её собственный – просто шикарная фигура. И шрамы на её вкус его тоже не портили. Наоборот, скорее придавали некоторый  шарм внешности.

Поэтому, тем же вечером, вооружившись бутылкой вина и букетом так вовремя зацветшей в полях Кабрика Лакорнас, она уже стучала в личные комнаты мужчины.

Он открыл. На плечах и торсе пенные капли, на бёдрах наспех накинутое полотенце, на носу гарнитура с виртуальными мониторами. Про себя Хизер поставила плюс. Она тоже обожала читать в ванной. Откинуться на пружинистый край в душистой горячей пене, всем телом ощущая как расслабляется каждая мышца. А взглядом скользить по висящему перед глазами тексту, пролистывая почту и новости.

Мужчина вопросительно приподнял бровь:

— Профессор?

И она быстро выставила вперёд букет, так что крупные голубые колокольчики   Лакорнас одновременно качнулись стряхивая росу прямо на её кофту.

— Магистр Хатихвар, если у вас нет других планов на вечер, ну или каких-то других препятствий, я хотела бы предложить вам секс. Так сказать познакомиться поближе. Нам много и тесно работать, по-моему это помогло бы взаимопониманию.

Он окинул её взглядом. Под нынче модные параметры сексуальной привлекательности Хизер конечно подходила слабо. Сейчас ценились пышные формы: пухлые щёчки, широкий зад, объёмная грудь. Эдакая выпяченная женственность, и нега.  Внешность же Хизер скорее была классической. Маленькая, жилистая, коротко стриженная.  Из украшений на теле только серьга-маяк в ухе не стандартная, а с длинной висюлькой с белыми камушками. Ни тебе грудей в две ладони, ни задницы.

Мужчина ещё раз взвесил предложенное:

— Я достаточно консервативен в сексуальных практиках

Она кивнула:

— Сегодня мне это подходит.

Она ещё раз протянула букет. Он усмехнулся и сделал шаг в сторону приглашая её войти:

— Хорошо. Присоединяйтесь ко мне в ванной. – потом скользнул глазами по бутылке в её руках – И я не пью алкоголь. Я розоокровый, он на меня не действует.

 

Сегодня, спускаясь с посадочной площадки флаерной техники, Хизер почему-то вспоминала именно ту ночь. Самую первую. В пене, аккуратных ласках, постоянных переспрашиваниях, типа «ты приемлешь, если я приласкаю твой сосок языком?» или полунамёках «Если тебе хочется, там меня можно слегка укусить».

Потом этих ночей было много. Она не лезла Нагиру в душу, но лично для неё он оказался идеальным. Совершенным мужчиной,  совмещающим в себе интеллект развитый в том же направлении что  и у неё самой, достаточное чувство такта, сексуальную привлекательность и довольно обширное совпадение по предпочтениям в постели. Она даже добилась разрешения  прикасаться к нему вне постели не только к рукам. Без навязчивости конечно, уважая личное пространство, но с полным правом прижимаясь к его щеке или касаясь этой самой щеки короткими поцелуями.

Всё было настолько хорошо, что два года назад, после того как Нагир защитил кандидатскую, она предложила ему «детский контракт». Ей давно хотелось ребёнка. Что-то истинно природное требовало внутри неё пройти этот путь матери, ощутить все его радости и печали. Связывать себя браком, брать на себя ответственность за кого-то желания не было. А вот контракт, соглашение двух полноценных людей…  Хизер нисколько не сомневалась, что в отпущенный срок Нагир доберёт научные баллы и получит золотой браслет гражданина. Так что такой контракт — вынесенное на бумагу желание иметь общего ребёнка и растить его в равной степени ответственности – казался ей самым уместным.

И любимый мужчина  оценил. Они устроили романтический вечер, обсуждая своё виденье общего родительства. Потом за неделю юристы утрясли с каждым из них подробный текст договора. А потом в кругу немногочисленных друзей  в курирующем научном центре сектора «Полесьевский»  торжественно под  взрывы смеха и поздравлений подписали бумаги. На утро она по собственной инициативе сменила сетевой социальный статус на «серьёзно влюблена», а Нагир вообще  поставил у себя «связан детским контрактом».

Тогда им обоим казалось, что всё случится очень скоро. Хизер доктора определяли как «Полностью здорова. Гормонально и эмоционально готова к зачатию». С Нагиром было сложней. Доктор сопровождавший его имел широкую квалификацию,  общую по флоновым расам человека. А с розовокровыми расами был более знаком по нэрми и неолетанкам. И большим знатоком по расе Нагира, указанной в генетической карте как «ЕФ-185-16», он не был. Но настроен был оптимистично. Много повторял, что флоновые расы, из-за механизма обязательно передачи определённого набора генов ребёнку своего пола, испытывают даже меньше проблем с зачатием, чем расы передающие ребёнку геном хаотично. Да и тот факт, что мать Нагира генетически почти полностью земляка просто по определению исключает какую-либо несовместимость.

Оптимизм не помог. Два года попыток не дали результата. Им было восхитительно рядом. Нагир начал брать студентов, добирая научные баллы. Активно собирал материал для докторской.  Хизер закончила монографию, которую научная общественность хоть что-то понимающая в специализированных одноклеточных колониях оценила на ура. Они словно были единой волной. Понимали друг друга с полуслова, чувствовали настроение друг друга, мечтали, сплетались в ласковых перекатах секса, но зачатия не происходило.

Нагир грешил на то самое взросление, которое он преодолел с большим трудом, получив на память шрамы по всему телу.

— Понимаешь, я не нашёл информации, но сам процесс как это происходило скорее напоминал метоморфоз, чем просто взросление. Подобно как головастик превращается в лягушку. За очень короткий срок моё тело полностью перестроилось. Ты бы никогда не узнала меня на старых фотографиях.

Она приподняла бровь:

— У тебя отрасли лапки или отпал хвост?

Он отвернулся:

— У меня выросли крылья. Вернее должны были вырасти. На деле одно крыло застыло на стадии начала роста кости, а у второго не правильно сформировался сустав. Я убрал их, когда стало понятно, что дальше они не разовьются. Но, по словам матери, мой отец носил полноценные крылья и умел летать.

В повисшей паузе он повернулся. Взглянул на её удивлённое лицо:

— Важное в моём рассказе, лишь то,  что перестройка организма была слишком серьёзной и точно прошла не полностью. Так что может и фертильность моя до конца не сформировалась. До метоморфоза я был стерилен. Проверял.

 

В результате Хизер воспользовалась правом вопроса к СОК. Конечно, она ждала, что на отправленный ею пакет данных включающий полный набор лабораторных анализов, подробный анамнез и заключения обоих докторов, общеимперская научная база выдаст ей координаты специалиста знакомого с расой любимого мужчины по-настоящему. Без всех этих «вы думаю, понимаете, что данных по этому вопросу вашей расы у меня нет…». Который просто взглянет на них обоих и выдаст лекарство, которое быстро  и легко решит вопрос. И пусть даже такой специалист найдётся не в Империи, а например в САП. Вполне себе развитое государство, пусть и с культурными архаизмами, населённое розовокровыми женщинами, вполне могло бы проявлять научный интерес и к другим расам своей группы.

Ну или, на крайний случай, СОК могла направить их в генетический центр, который возьмётся за искусственное совмещение генного материала родителей без отговорок типа «что вы, профессор, флоновые расы в этом вопросе просто ящик пандоры. Ни кто не поручится, что совмещение даст жизнеспособный организм». Должны же существовать серьёзные центры в этом направлении!

СОК дала другое. Очень короткое письмо-рекомендации, что делать. Видимо специалист в этой области работал на секретных проектах, или же имел слишком высокий статус и избыток научных баллов, чтоб просто отказывать в личной консультации по своему желанию. В любом случае дать письменную консультацию на запрос СОК обязан любой гражданин Империи. И перед Хизер был короткий текст, который в свою очередь вызывал ещё больше вопросов, чем было до него.

«Заключение по полученным данным:

Причина бесплодия пары – раса ЕФ-185-16 «Вамп» не размножается в двуполых союзах. По просмотренным мною данным мужчина достаточно здоров, но в союз нужно добавить половозрелого человека пола энеста.

Примечание: энесты расы ЕФ-185-11 «Неолетанка» в своей традиционной культуре имеют враждебность к расе Вамп. Так что советую внимательно отнестись к безопасности мужчины, а лучше избегать традиционно воспитанных особей»

Нагир смотрел на этот короткий ответ долго. Потом поджал губы:

—  И что? Ты предлагаешь завести любовницу? Насколько помню пол «энеста» это такая четырёхрукая женщина. Ну, в смысле внешне женщина.

Хизер пожала плечами:

— Я говорила, я достаточно открыта к сексуальным экспериментам. Тем более если такой эксперимент позволит зачать.

Он задумался:

— Я не могу сейчас никуда поехать. Ещё месяцев девять у меня активная фаза в опытах.

Она кивнула:

— Знаю. А ещё в ответе есть предупреждение об опасности. Поэтому давай просто купим нужную особь в каком-нибудь агентстве по секс экзотике. Привезём сюда. Усилим охрану. Можно даже на пару месяцев взять роботов в полиции.

Он согласился. И потом они долго спорили. Имперский генетический каталог рас выдавал только два кода людей пола энеста. Тот самый ЕФ-185-11 «Неолетанка» и ещё ЕФ-185-12, который собственно нигде кроме этого каталога больше не упоминался. Но Неолетанки кроме названия и ссылок на информационные ресурсы медицинской и этнического направления, имели приписку «Код опасности расы Б7». И это обозначало, что свободный въезд  в Империю для них закрыт.

В конце концов Хизер обратилась к серьёзному агенту по миграции и ей подсказали воспользоваться пактом о праве на размножение. И вот сегодня она встречала в космопорту ту самую неолетанку, которую они наняли на секс-контракт с отказом от прав на возможное потомство. И которую официально ввозили в Империю как необходимый элемент для своего размножения.

 

В космопорте как всегда текли нескончаемые реки народа. Единственный порт, через который Сатон-4 принимал не имперские корабли, никогда не бывал пуст.  Днём и ночью, зимой и летом в любой год здесь всегда было не протолкнуться.

Хизер остановилась на обочине дорожки пешеходного движения, разворачивая экран личного процессора. На экране мигало сообщение от агента с приложением координат встречи. Она улыбнулась. Переключила процессор на пешую навигацию. Три минуты ходьбы в соответствии с указаниями навигатора и вот она уже видела их. Агента, робота-специалиста по миграционной безопасности и неолетанку. Они стояли на обочине. Толпа протекала мимо. Агент поглядывала на экран своего процессора. Робот естественно не двигался. А неолетанка с какой-то особой детской наивностью разглядывала сразу всё вокруг.

Высоченная, тоненькая, сжимающая дорожную сумку сразу всеми четырьмя руками. Каштановые волосы до плеч, широко распахнутые синие глаза.

В какой-то момент эти самые глаза скользнули по самой Хизер, две тонкие ручки отпустили сумку, оставив её верхней паре конечностей, и неолетанка принялась махать освободившимися руками с радостью приветствую Хизер. Они виделись всего раз, в коротком видео собеседовании, когда выбирали претендентку. Но видимо у Вероники была очень хорошая память на лица.

Когда Хизер приблизилась робот пришёл в движение:

— Профессор Абически? Вот ваша опекаемая гостья, Вероника Метс. Документы оформлены. На выходе из космопорта ваши браслеты попадут под сканер и начнётся отсчёт визы. Напоминаю, её срок три месяца без права продления. Ваши местные службы правопорядка предупреждены и будут навещать вас ежедневно. Завтра утром они заедут дать вам с партнёром общие инструкции. Желаю удачи в ваших планах.

Агент тоже пожелала удачи, поблагодарила за то, что воспользовались их услугами и вскоре Хизер осталось наедине со своим приобретением. Хотя как наедине, толпа никуда не делась.

Добавить комментарий